Дагестанский камень белый: Белый камень известняк | Дагестанский камень KAMENI

Дагестанский камень – изделия из этого материала, использование в интерьере, правила облицовки и ухода

Чтобы получить привлекательный и качественный фасад здания, используются самые разные материалы, одним из которых является натуральный природный дагестанский камень. Любое строение, оформленное такой плиткой в классическом, восточном или современном стиле, приобретает уникальный и роскошный вид.

Что такое дагестанский камень?

Этот природный материал добывается в горах и предгорьях Дагестана и на побережье Каспийского моря. Дагестанский камень – это общее название горных пород, которые, благодаря прочности, долговечности, разнообразным оттенкам, фактуре и структуре, используются для облицовки фасадов. Кроме этого, из него изготавливают сложные декоративные элементы для экстерьера и интерьера. Искусственные материалы со временем приходят в негодность, но это не касается дагестанского камня, который с течением времени становится только красивее и благороднее.

Характеристики дагестанского камня

Тем, кто хочет приобрести дагестанский камень для фасада, следует заранее узнать характеристики, которыми обладают плиты этого материала:

• длина – 60-70 см;
• ширина – 30-35 см;
• толщина – 2-7 см;
• плотность – 1600-2900 кг/куб. м;
• водопоглощение – от 0,2 до 4%.

Плюсы и минусы дагестанского камня

Как и любой другой строительный материал, дагестанский камень обладает целым рядом положительных качеств:

1. Экологическая чистота. Этот природный материал, в отличие от некоторых других, не загрязняет окружающую среду, не выделяет никаких вредных для здоровья человека веществ и имеет естественный радиационный фон.
2. Обработка. Камень легок в работе и может принимать самые разные формы, поэтому из него создают уникальные декоративные элементы.
3. Долговечность. Красивые дома из дагестанского камня выглядят солидно и добротно не один десяток лет. Материал этот может бесконечно много раз подвергаться замораживанию, не теряя при этом своих качеств.
4. Прочность. Каменные плиты выдерживают любые механические воздействия, оставаясь при этом твердыми и прочными.
5. Теплоизоляция. Он способен улучшать теплоизоляционные свойства стен, однако специалисты не рекомендуют использовать этот материал в качестве основного утеплителя.
6. Многообразие расцветок. Благодаря множеству фактур и оттенков плит можно гармонично комбинировать отделку фасада.

К недостаткам дагестанского камня можно отнести такие:

1. Потребность в специалистах. Дома из дагестанского камня должны оформлять только люди опытные, поскольку такие работы требуют определенных навыков, аккуратности и терпения.
2. Защита от воды. Некоторые разновидности этого природного камня боятся влаги, поэтому нуждаются в дополнительной пропитке, которая должна обновляться через каждые 5 лет.
3. Высокая стоимость. По сравнению с другими отделочными фасадными материалами такие камни более дорогие.

Виды дагестанского камня

Горные породы под общим названием «дагестанский камень» схожи своей зернистой и плотной структурой, но отличаются друг от друга и по текстуре, и по внешнему виду. Доломит и ракушечник, песчаник и известняк имеют свой уникальный цвет, плотность, вес и другие свойства, которые должны приниматься во внимание при выборе отделочных плит. Дагестанский облицовочный камень может отличаться даже в пределах одной группы, если он добыт в разных карьерах.

С помощью каменной натуральной плитки можно оформить как весь фасад, так и некоторые его части. Оригинально будет выглядеть здание, в отделке которого сочетаются разные материалы. К примеру, стены могут быть окрашены краской, а оконные проемы и углы – оформлены дагестанским камнем. Нередко на фасаде используют натуральный и искусственный камень, что позволяет сэкономить на отделке. Фасад из материала дагестанский камень, цвета которого комбинируются, например, белый с серым или бежевым, выглядит очень оригинально.

Камень известняк

Эта разновидность природного материала является спрессованными отложениями остатков органического происхождения. Благодаря пористой структуре известняк легко обрабатывается и цена его вполне доступна, поэтому он пользуется заслуженной популярностью. Дагестанский камень для фасада дома сохраняет зимой тепло, а летом – прохладу. Плиты могут быть разных оттенков – бежевого, серого, но больше всего распространен белый известняк.

Камень ракушечник

Это разновидность известнякового камня состоит из спрессованных ракушек морских животных. Она отличается естественной пористостью, легкостью и прочностью. Дагестанский дикий камень ракушечник используют для создания различных декоративных украшений на стенах зданий, заборах. Благодаря устойчивости к истиранию его применяют для изготовления перил и лестниц. Такие плиты можно полировать, обтесывать и поддавать другим видам обработки. Кроме этого, ракушечник идет для производства извести и некоторых других материалов.

Камень доломит

Залегает этот дагестанский природный камень в труднодоступных глубоких слоях земли. В связи с этими трудностями добывают его в меньших количествах, чем, например, известняк. Особенно эффектно и оригинально выглядит облицовка фасада дагестанским камнем доломитом. Его применяют для укрепления наружных стен домов, оформления дорожек и ограждений. Доломит имеет отличную огнеупорность и морозоустойчивость. Любые изделия из него износостойки и долговечны.

Камень песчаник

Этот материал формируется из частичек песка в процессе их цементирования и прессования. Мелкозернистый песчаник бывает темно- и светло-желтым и даже слегка зеленоватым. Благодаря повышенной плотности дагестанский камень песчаник используют при облицовке не только наружных фасадов, но и цоколей. Песчаная плитка может клеиться только на вертикальные поверхности и не подходит для покрытия пола.

Изделия из дагестанского камня

Чтобы украсить придомовую территорию, придать ей аристократизма и роскоши, существует много способов, одним из которых является создание различных каменных изделий. Камень из Дагестана используется при изготовлении таких элементов декора фасадов и ландшафтного дизайна:

• балясин;
• карнизов;
• пилястров;
• колонн;
• кронштейнов;
• фонтанов;
• фонарных столбов;
• лавочек;
• урн;
• скульптур;
• статуй;
• обрамления клумб и так далее.

Дагестанский камень в интерьере

Современные дизайнеры нередко стали использовать в оформлении гостиных, столовых, прихожих и других помещений натуральный камень. Из него изготавливают различные панно и картины, столешницы и журнальные столики. Дагестанский камень с оригинальной текстурой поможет создать эксклюзивный проект помещения, подчеркивая благородство обстановки премиум-класса и тонкий вкус хозяев дома.

Дагестанский натуральный камень, используемый при оформлении внутренних помещений дома, а зачастую это бывает плитка из белого ракушечника и известняка, создает эффект свободного пространства. Пористый и рыхлый материал обладает бактерицидными свойствами, а стены, оформленные с его помощью, позволяют помещению дышать. Интерьер, в котором присутствует такая красивая облицовка, становится нарядным и торжественным.

Облицовка дагестанским камнем

Тем хозяевам, которые стремятся сделать свой дом не только красивым, но еще и прочным, и долговечным, стоит обратить внимание на дагестанский камень. Специалисты рекомендуют строить вентилируемые конструкции, обеспечивающие надежность и защиту стен от проникновения влаги и появления плесени. Кладка дагестанского камня может проводиться на бетонные, оштукатуренные, кирпичные, пеноблочные или металлические конструкции.

Как клеить дагестанский камень?

Прежде, чем начинать облицовку, стены здания надо подготовить, учитывая, что они должны будут выдержать немалый дополнительный вес отделочного материала. Облицовка дома дагестанским камнем проводится в такой последовательности:

1. При необходимости на стены монтируется утеплитель, например, экструдированный пенополистирол.
2. Для усиления несущих поверхностей и обеспечения хорошего сцепления каменных плит с основанием крепится фасадная металлическая сетка при помощи дюбелей.
3. Поверх сетки наносится толстый слой клея для плитки, который предварительно смешивается с мелкозернистым песком.
4. Приклеивается каменная плитка.

Для местностей с суровыми климатическими условиями специалисты рекомендуют другой способ облицовки здания дагестанским камнем:

1. На стены наносится глубокопроникающая грунтовка при помощи малярного валика.
2. Монтируется фасадная сетка.
3. Подготавливается раствор, состоящий из специального сухого клея (1 кг) и воды (0,3 л). Строительным миксером со специальной насадкой перемешивается смесь и отстаивается в течение нескольких минут. Клей приготавливается в таком количестве, которое можно использовать в течение 2 ч, поскольку позже смесь начнет застывать.
4. Отдельно замешивается затирочная смесь, ведь затирка швов между камнями должна производиться по мере монтажа облицовки.
5. На сетку наносится клеевой состав с помощью зубчатого шпателя так, чтобы ячейки были полностью погружены в клей.
6. К покрытой клеем поверхности прикладывают каменную плитку, прижимают, слегка покачивая, и погружают в клеевой слой. После этого надо постучать по камню деревянной или резиновой киянкой, так облицовка плотнее соединится с основанием.
7. Между наклеенными камнями устанавливают специальные деревянные или пластиковые планки для формирования швов. Пустоты между плитками заделываются затирочным составом, а его излишки сразу снимаются.
8. Спустя сутки наклеенную облицовку можно помыть щеткой, ветошью и водой.

Пропитка для дагестанского камня

После того, как облицовка здания полностью высохнет, на нее надо нанести специальную пропитку. Она проникает в поры камня и создает защитную пленку, которая будет охранять каменные конструкции от различных потертостей и воздействия влаги, чем существенно продлит срок эксплуатации. Дагестанский камень, пропитанный таким средством, отталкивает воду, оставаясь внутри сухим. Можно приобрести такие защитные пропитки:

1. Латексные – применяются перед покраской поверхности.
2. Силиконовые – защищают от температурных колебаний и влаги.
3. Содержащие химические вещества – они помогают избавиться от пятен и ржавчины.

Уход за дагестанским камнем

Чтобы белый дагестанский камень на фасаде дома долгое время радовал хозяев своим безупречным внешним видом, за ним стоит ухаживать. Делать это надо один раз в несколько лет. Конструкции, изготовленные из песчаника, известняка, ракушечника моют чистой водой из шланга, а после высыхания обрабатывают гидрофобизатором, например, GoodMaster, Caparol Disboxan 450, Типром У. Следует помнить, что известняк нельзя чистить средствами, содержащими кислоту.

За каменными изделиями, украшающими интерьер, уход должен быть несколько иным. Зачастую используют средства на основе воска, которые защищают поверхность от проникновения загрязнений и царапин, и возвращают блеск и красоту изношенным покрытиям. Пятна с полок, подоконников, столешниц из камня удаляют специальной абсорбирующей пастой, которая вытянет все загрязнения из пористого материала.

Аналог дагестанского камня

На рынке отделочных материалов можно найти не только натуральные каменные плиты, но и их аналоги. Отделка фасада дагестанским камнем – дорогое удовольствие, поэтому природный материал нередко заменяют искусственным, который гораздо дешевле. Кроме этого, такие плиты имеют небольшой вес по сравнению с натуральными, что не утяжеляет всю конструкцию. Монтировать их легче, поскольку они имеют четкие геометрические формы.

описание, виды, фото, примеры объектов из песчаника и ракушечника из Дагестана

«Дагестанский камень» – собирательный образ. Он объединяет в себе несколько видов натурального камня, которые добывают на территории Республики Дагестан.

Это идеальный строительный материал, который широко применяется в облицовке зданий и архитектурном декоре.

Дагестанский камень прочен и хорошо поддается механической обработке: из него можно создавать даже очень сложные декоративные элементы.

В нашем ассортименте представлены песчаники и ракушечники из Акушинского, Чиринского и Рукельского месторождений. Эти минералы различаются по химическому составу и цвету, но все они относятся к осадочным породам и обладают рядом механических и декоративных свойств, которые позволяют объединить их под общим термином.

Природные ископаемые Дагестана

Дагестан вообще очень богат природными ресурсами. Здесь в промышленных масштабах добывают нефть и газ, кварцевые пески и серу, руды черных и цветных металлов, гипс и алебастр, ртутную и стронциевую руду и множество других ископаемых.

При этом недра до сих пор не до конца изучены. В частности, огромное количество тайн все еще скрывает высокогорье, но известно, что там уже разведаны большие запасы горного хрусталя.

Месторождения дагестанского камня

Строительный камень в Дагестане представлен множеством видов и сортов. В частности, здесь добывают доломит, песчаник и ракушечник, а запасы известняка вообще считаются неисчерпаемыми.

Все месторождения камня находятся на территории между Кавказским хребтом и Каспием. Среди них есть труднодоступные, расположенные высоко в горах, и относительно «равнинные» в предгорьях. Хотя, к примеру, Рукельское месторождение, расположенное на высоте около 500 м, равнинным не назовешь, но по сравнению с Акушинским (2000 м над уровнем моря!) такое сравнение кажется вполне уместным.

Акушинские песчаники

Акушинское месторождение находится рядом с горным селом Акуша в 133 км к Юго-Западу от Махачкалы.

Акушинский песчаник обладает высокой плотностью. По минеральному составу он сопоставим с кварцем и гранитом, но имеет более широкую область применения, так как легко поддается механической обработке.

Текстура камня может быть как крупно-, так и мелкозернистой. Цветовая гамма варьируется от белого и бежевого цвета до оттенков серого.

Кстати, белый акушинский песчаник по составу на самом деле является известняком. Песчаник относится к материалам I класса, поэтому может применяться не только для облицовки фасада, но и для внутренней отделки дома.

Акушинский песчаник светло-желтый (слева) и белый (справа)

Чиринские песчаники

Песчаники, добываемые в окрестностях горного села Чири, отличаются плотной мелкозернистой структурой и широким диапазоном цветовой гаммы.

Палитра варьируется от ослепительно-белого до розового цвета.

Чиринский песчаник розовый (слева) и белый (справа)

Рукельский ракушечник

Рукельское месторождение находится в предгорье Кавказского хребта – в селе Рукель недалеко от Дербента.

Благодаря своим физическим свойствам ракушечник является отличным строительным материалом. Наличие заполненных воздухом пустот в структуре камня повышает шумо- и теплоизоляцию в интерьере. При этом ракушечник жаростоек, поэтому его можно использовать для облицовки каминов.

Благодаря органическому происхождению в состав минерала на молекулярном уровне входят йод, кальций и морская соль, что наделяет его бактерицидным воздействием на окружающую среду. В облицованных ракушечником интерьерах люди чувствуют себя лучше, при этом в таких домах никогда не заводятся плесень, вредные насекомые и грызуны.

Рукельский ракушечник серый (слева) и красный (справа)

Область применения дагестанского камня

Песчаник и ракушечник из Дагестана являются элитным отделочным материалом. В них идеально сочетаются функциональность, прочность и высокие декоративные свойства. Дома, облицованные таким камнем, выглядят дорого и престижно.

Эти минералы легко поддаются механической обработке, из них можно с высокой точностью выточить любые архитектурные детали, что позволяет воплотить в жизнь самые сложные архитектурные проекты.

Строительство и облицовка

Особенностью дагестанского камня является то, что его можно использовать не только как облицовочный материал, но и как конструкционный – из него можно возводить несущие стены. Поэтому у владельца есть выбор: он может целиком построить дом из камня, а может выбрать для несущих конструкций бюджетные строительные материалы.

Финишная отделка из дагестанского камня придаст такому зданию фешенебельный вид.

Малые архитектурные формы

Дагестанский камень идеально подходит не только для строительства и облицовки домов, но и для изготовления малых архитектурных форм. Он прочен, не боится воды и сезонных колебаний температуры, удобен в обработке, поэтому его можно использовать для создания садовой скульптуры, вазонов, родников, фонтанов и искусственных водоемов для водных растений.

Наиболее эффектно дагестанский камень выглядит именно в «объеме» завершенного особняка: так можно по достоинству оценить его декоративные свойства и палитру благородных оттенков песчаника и ракушечника из Дагестана.

Автор: Ольга Гвоздева
В архитектурно-дизайнерской среде известна как руководитель петербургского корпункта Издательского дома «Салон-Пресс» и Главный редактор ведущего петербургского интерьерного журнала «Жилая среда». В настоящее время помимо архитектуры и интерьера включила в сферу своих профессиональных интересов и ландшафтный дизайн.

Дагестан: деревня «ваххабитов» | Хьюман Райтс Вотч

В Дагестане никогда не бывает спокойно. Там все «контртеррористические» операции, когда рушатся целые дома, а вертолеты обстреливают горные ущелья. На улицах гремят взрывы, и поиск еще не взорвавшихся бомб стал обыденным делом. Дагестан приносит много новостей, но ничего хорошего. И все же мало кто действительно понимает, что там происходит. Трудно составить объективную картину событий в таком сложном месте, где проживает более 30 этносов, говорящих на многих языках. На самом деле, это почти невозможно, тем более, когда СМИ распространяют мифы, которые зачастую за гранью абсурда.

***

Гудбен — деревня с известной репутацией. Люди за пределами и внутри Дагестана говорят, что это село в Карабудахкентском районе является гнездом «ваххабитов», и о том, что там происходит, можно рассказать немало. Слушая их, складывается впечатление, что село полностью захвачено исламистами, которые чуть ли не ввели там шариат, почти как в селах Карамахи и Чабанмахи до начала второй чеченской войны.

Говорят, что все женщины прячутся за чадрами, а девочки не ходят в школу, а мальчики учатся в коранической школе, где их превращают в будущих мучеников за ислам. Во всяком случае, по слухам, они готовы уйти в леса. Действительно, исламский «фундаментализм» в Гудбене дошел, говорят, до такой степени, что двери в домах людей имеют две ручки — одну для мужчин и одну для женщин. Недаром там с марта идет контртеррористическая операция.

Конечно, ислам действительно играет важную роль в жизни Гудбена. Это старая деревня с глубоко укоренившимися религиозными традициями. Даже в советские годы местные жители упорно отстаивали свое право открыто верить и молиться. Власти Дагестана жаловались в Москву, что «в селе Гудбен в 1956 году группа религиозных фанатиков самовольно открыла мечеть» и что «искоренить пережитки прошлого в народном сознании очень трудно». умы и жизни: религиозные авторитеты запрещают молодежи вступать в комсомол и постоянно подрывают коммунистическую идеологию»

Жители Гудбена были одними из первых российских мусульман, совершивших хадж в начале 1990-х годов. В селе активно действовали проповедники-салафиты, и в нем, безусловно, были воинствующие исламисты, хотя их было немного, потому что, когда Шамиль Басаев вторгся в Дагестан, с ними быстро расправились односельчане. Жители села избили их, выгнали из медресе и взяли с них обещание, что они ни при каких обстоятельствах не будут помогать Басаеву и его товарищам. Другими словами, воинственность не была доминирующей силой в деревне.

Так как же получилось, что 10 лет спустя нет светского образования и даже дверные ручки разделены по половому признаку? Или это не более чем слухи?

Трудно сказать, кто придумал историю с дверными ручками, но двери в Гудбене самые обычные, все с одной ручкой. Что касается женщин, то они не прячутся за паранджами, а носят длинные платья и покрывают волосы большим платком, перекинутым через плечо. Вы не видите, чтобы кто-нибудь курил на улицах, и уж точно не видели никого пьяным. Люди здесь серьезно относятся к своей религии, соблюдают правила и молятся пять раз в день.

В селе проживает около 12 000 человек, и местные жители говорят, что четверо жителей села ушли, чтобы присоединиться к боевикам в лесу. Всего четыре, а не сотни и даже не десятки. Когда в марте началась «контртеррористическая» операция, силовики, обеспокоенные известием о захвате Гудбена «ваххабитскими фундаменталистами», стали выявлять семьи, не отправляющие своих детей в школу. Они придумали около 30 детей, не получавших никакого светского образования. Это, конечно, нехорошо, но для сравнения: Гудбен — не маленькая деревня, и в большинстве семей много детей, так что цифра не кажется драматичной. Что касается вопроса образования, то реальная проблема не в том, что есть дети, которые не ходят в школу, а в том, что даже те, кто ходит в школу, не имеют возможности получить там достойное образование.

Местные жители говорят, что учителя — недавние выпускники той же школы, с очень небольшим опытом. С детьми разговаривают на даргинском языке, но учебники на русском языке. Дети учатся читать по слогам, но на самом деле не понимают смысла того, что читают. Они изучают базовую арифметику, и на этом все.

Семьи побогаче стараются отдать мальчиков, особенно старших, в интернаты или к родственникам в крупные города Махачкалу, Буйнакск и Каспийск. Если у мальчиков есть аттестат о девятилетнем обучении, то городские школы обычно неохотно принимают их на шестой класс и стараются помочь им наверстать упущенное, хотя на самом деле их уровень ближе к третьему классу. Деревенские семьи не отправляют своих дочерей учиться. Денег на все не хватает, а дома нужна помощь. Конечно, это печальное положение дел, но то же самое можно сказать и о многих селах Северного Кавказа.

Гудбен — обычная деревня, старая деревня с узкими извилистыми улочками, по которым не всякая машина проедет, да ведь и улицы здесь изначально не были рассчитаны на автомобили. Здесь живописные каменные дома и огромное кладбище на холме, откуда открывается прекрасный вид на мечеть, ту самую мечеть, которую бесстрашные повстанцы Гудбена построили против советского атеизма в конце 1950-х годов. Деревенские женщины и девушки в ярких шарфах кажутся экзотикой горожанам.

Это живописное даргинское село высоко в горах, место со своими обычаями и традициями. Местная жизнь полна интереса. Было бы интересно снять об этом документальный фильм и просто показать повседневную жизнь этих людей, которые ничего не хотят, кроме того, чтобы их оставили в покое, чтобы они продолжали жить по своим традициям без потрясений, вызванных бесконечными «спецоперациями».

«Молодые люди с бородой не могут здесь показываться», — сказал, качая головой, крепко сложенный мужчина лет 40. «Охранники, если увидят бороду, то все — сразу берут под стражу. Стариков не трогают, а молодому парню лучше не выходить. Здесь молились в советские годы «Они тайно молились, но сохранили религию. После того, как старый режим рухнул, мы стали колесить по Дагестану, проповедовать ислам, учить мусульман, потерявших свои знания. В священный месяц Рамадан у нас было до 400 человек. Мы нашли мечети, превращенные в склады, очистили их, и к ним снова стали приходить люди.

«Позднее, в конце 1990-х, заговорили об этих «ваххабитах», о каком-то враге, и нас боялись принимать. Сейчас жить стало невозможно. пистолет со времен службы в армии.просто хочу следовать своим убеждениям.да исповедую чистый ислам.мусульманам ничего не нужно кроме посланного богом пророка и того что написано в книгах.а тут у нас такие фундаменталисты как я,и традиционалисты которые ходят за шейхами, и мы все вместе молимся, все ходим в одну и ту же мечеть.Стыдно сказать,но у меня нет бороды,хотя должна,я должна подавать пример.Но охранники только причинят мне проблемы… Посмотрите, что случилось с Сайхаджи Сайхаджиевым. Он ровесник меня, даже не молодой человек, а теперь у него осталось семеро детей. Кто их будет воспитывать? Вместе с ним погибли еще двое. И я , я хочу воспитать своих детей».

21 октября 2008 года всего в 10 километрах от Гудбена произошло столкновение повстанцев и силовиков. Были ранены пятеро полицейских, в том числе местный полицейский из Гудбена. Силовики окружили село и за четыре дня задержали около 40 местных жителей, которые затем были отправлены в отделения милиции в Каспийске и Махачкале. Там их допрашивали о повстанцах. Многих избивали, угрожали, но относительно быстро отпускали.

Жители села думали, что инцидент исчерпан, но 27 октября трое жителей Гудбена: Сайхаджи Сайхаджиев, Нустап Абдурахманов и Ахмед Хаджимагомедов «исчезли». 44-летний Сайхаджиев пошел в тот вечер помолиться в мечеть и не вернулся домой. Хаджимагомедов забрал дочь из школы, потом пошел в мечеть и тоже исчез. Абдурахманов в это время находился в столице Дагестана Махачкале и тут же был похищен. Во всех трех случаях родственники вскоре нашли свидетелей, которые подтвердили, что троих мужчин увезли сотрудники правоохранительных органов.

28 октября семьям сообщили, что трое мужчин были убиты в ходе «спецоперации» в Сергокалинском районе Дагестана, при оказании сопротивления сотрудникам правоохранительных органов. Сначала требования семей о телах были отклонены. По российскому законодательству тела террористов родственникам не передаются. Но у отца Сайхаджиева оказались связи в высоких кругах, и через два трудных дня он и две другие семьи смогли вернуть тела своих сыновей и ясно увидели, что их пытали.

Магомеду Сайхаджиеву 76 лет. Подняв гостей на второй этаж своего дома, он садится прямо, с аккуратно причесанной серебристо-белой бородой. Жена его, Кистоман, стоит на лестнице, внимательно наблюдая, но не говоря ни слова, лишь изредка роняя молчаливые слезы, стыдливо прикрывая глаза краем белого платка.

«Мой сын вышел из дома и поехал в мечеть, — говорит Магомед. «Он вошел в мечеть. Рядом с мечетью ждала белая машина. Когда он снова вышел, сотрудники правоохранительных органов забрали его. Были люди, которые видели, как это произошло. Только что в новостях был этот репортаж, эта спецоперация, трое боевиков убиты, среди них Сайхаджи. Если бы не мои связи, мы бы никогда не вернули его тело, его бы где-нибудь похоронили, и мы бы никогда не знали, что произошло. Но в итоге им пришлось отдать его тело. Когда я увидела, что они сделали с моим сыном… Один из моих родственников, Абдула Расудлов, врач. осмотрите тело и объясните, что он видел, и мы засняли все это на видео. Я вам сейчас покажу».

Магомед ставит запись. Ужасные изображения тела сопровождаются спокойным и ровным голосом доктора. Сломанные кости, ожоги, синяки…

«Мы обращались в прокуратуру. У нас тоже есть хороший адвокат… Но тут надежды нет. Наш адвокат говорит, что если мы подадим дело в Европейский суд по правам человека, то мы точно выиграем, потому что у нас есть все доказательства. Но я слышал, что это займет много времени… Знаешь, сколько нам придется ждать, год, два года? Что, целых пять лет? Нет ли способа ускорить процесс? Пожалуйста, попробуй что-то сделать. Вы сами видели,что с ним сделали?И за что?Сайхаджи всю жизнь делал только добро другим.Он никогда никому не причинил зла.А потом была эта перестрелка с милицией,нашего участкового милиционера достало попались и в него, а потом пришли и забрали его и двух других в отместку… Невинные люди! У него осталось четверо сыновей. Как они теперь будут жить?

Младшему сыну Сайхаджи 2 года и 8 месяцев. Родственники говорят, что мальчик целыми днями просто сидит на подоконнике, ждет отца, спрашивает, когда папа вернется домой.

На окраине села с большого кладбища на холме открывается чудесный вид на мечеть, ту самую мечеть, которую самовольно построили жители села более пятидесяти лет назад.

Сайхаджи похоронен у ограды кладбища. Его бабушка часто приходит на могилу с маленьким внуком. Пока бабушка молится, маленький мальчик бегает среди могил, играя в прятки за белокаменными надгробиями.

Он еще не понимает смысла смерти.

Таня Локшина

Хьюман Райтс Вотч

Самая смертоносная деревня в России — внешняя политика

ГУБДЭН, Россия — Когда вы въезжаете в эту деревню, расположенную среди сухих холмов в центральном Дагестане, вы проезжаете мимо двух разрушенных зданий, по одному с каждой стороны дороги.

ГУБДЭН, Россия — Когда вы въезжаете в эту деревню в овраге сухих холмов в центральном Дагестане, вы проезжаете мимо двух разрушенных зданий, по одному с каждой стороны дороги.

Рухнувшие здания — это все, что осталось после того, как террорист-смертник в седане Lada Priora, начиненном взрывчаткой, взорвал себя возле контрольно-пропускного пункта здесь в 22:35. 14 февраля.

Бомбардировщиком был Виталий Раздобудько, печально известная фигура в рядах исламистских экстремистов, борющихся с властью Кремля на российском Северном Кавказе, в горах и степях между Черным морем и Каспийским морем.

Тремя часами ранее, чуть дальше по дороге, жена Раздобудько взорвала себя возле Губденского полицейского участка. Пара убила трех человек и ранила 26 в ходе того, что сайты повстанцев назвали «операцией мученичества близнецов».

Россия стала свидетелем гораздо более смертоносных ударов кавказских боевиков в последние месяцы. Наиболее печально известным был теракт 20-летнего ингуша-смертника в московском аэропорту Домодедово, в результате которого в январе погибли 37 человек. Но настоящая линия фронта в войне России с терроризмом проходит в 900 милях к югу от столицы в таких местах, как Губден, маленькая залитая солнцем белокаменная деревушка, моя последняя остановка в месячном путешествии.

Это война не только пушек, пуль и бомб, но и война идей; и это война, которую Кремль, похоже, проигрывает.

С более чем 30 мечетями на население не более 8000 человек Губден, вероятно, является самым религиозным местом в России. Он также является одним из самых жестоких. По оценкам, 70 процентов населения здесь исповедуют салафизм, разновидность консервативного ислама, связанную с повстанцами. И непрерывный поток этих ортодоксальных верующих присоединился к борьбе за создание исламского халифата путем кровопролития — кровопролития, на которое отвечали силы безопасности, пытающиеся искоренить их.

Нынешний руководитель губденского джамаата Ибрагимхалил Даудов является одним из лидеров всех боевиков (ополченцев) в Дагестане. Его предшественник в Губдене Магомедали Вагабов, убитый в ходе спецоперации в августе прошлого года, также был ключевой фигурой в Имарате Кавказ, региональной исламистской коалиции. (Жена Вагабова Мариам была одной из двух женщин, взорвавших бомбы в московском метро год назад на этой неделе; жена Даудова случайно покончила с собой, готовя пояс смертника в номере отеля в российской столице в канун Нового года.)

Эти люди мало похожи на своих предков из сепаратистского движения повстанческой Чечни 1990-х годов. Тогда лидером чеченцев был Джохар Дудаев, щеголеватый бывший генерал ВВС с подстриженными усами, мечтавший о независимой Ичкерии под флагом чеченского волка. Сегодняшние боевики — это джихадисты со всего Северного Кавказа и за его пределами, которые боготворят международных террористов, таких как Усама бен Ладен, и жаждут стать мучениками.

Незадолго до того, как в феврале взорвать себя на блокпосту на окраине Губдена, Раздобудько — 32-летний этнический русский, принявший ислам, — записал видео, которое после его смерти появилось в Интернете.

«Этот джихад на Кавказе и есть настоящий джихад», — сказал он с бледным и мрачным лицом, сидя в темноте за рулем своей машины с экземпляром Корана в руках. «Здесь собрались лучшие мусульмане, потому что они продают свои тела, свое имущество и души Аллаху в обмен на рай. Они не боятся смерти; моджахеды, воины Аллаха, стремятся к смерти даже больше, чем отступники и многобожники стремятся к жизни».

*****

Путешествуя по пяти республикам Северного Кавказа за последние несколько недель, я исследовал некоторые из основных причин продолжающейся войны на южном периметре России: жестокость госбезопасности, удушающая коррупция , неконтролируемое неравенство и игнорирование назревающих этнических споров.

Я начал свое путешествие примерно в 300 милях к западу от равнины в Кабардино-Балкарии, новой горячей точки повстанческого движения, где мирные жители все больше втягиваются в насилие. Оттуда я прошел через относительное спокойствие Северной Осетии в измученную полоску Ингушетии, где похищения людей и взрывы стали обычным делом. Затем пришла Чечня: покоренная, отстроенная наконец, но пораженная капризным новым ханом. И, наконец, в Дагестан: великую горскую республику и самую кровавую из всех.

Одно продолжает отзываться эхом: разделяющая сила религии. На протяжении всего своего пути я был свидетелем пропасти взаимопонимания между спонсируемым государством «традиционным» исламом и последователями более консервативного салафитского направления.

Особенно остро это противостояние проявляется в Дагестане. Здесь салафиты, верящие в возвращение к учению первых лидеров мусульманской веры, противостоят суфиям, которых поддерживает официальное Духовное управление мусульман.

Нетерпимость с обеих сторон. В Махачкале, столице Дагестана, женщина-салафит, одетая в хиджаб и тунику в пол, показала мне запись на своем мобильном телефоне шейха Саид-афанди, одного из самых почитаемых суфийских лидеров республики.

«Отвратительно», — сказала она, наблюдая, как множество мюридов (последователей) шейха выстраиваются в очередь, чтобы поцеловать его руки. «Никто не должен делать себя посредником между Аллахом и мусульманами, требуя собственного поклонения».

В онлайн-пропаганде исламистских повстанцев, где суфиев осуждают за «языческие практики», такие как исполнение ритуальных танцев и посещение могил предков, риторика становится еще более отвратительной. «Накормленные жирным бульоном, они подобны стае грязных свиней», — говорится в одной обличительной речи. «Они лебезят перед [русскими] кафиры и являются рабами палачей Кремля!»

Однако такая желчь проистекает из правды: суфийские лидеры были запятнаны своими связями с государственными чиновниками и их прошлой готовностью маргинализировать салафитов, иногда вплоть до открытого преследования на том основании, что каждый салафит является потенциальным террористом. (Термин «ваххабиты», часто используемый для обозначения салафитов, стал фактически синонимом боевика, борца с фундаменталистами.)

Хотя связанные с государством исламские лидеры на Северном Кавказе редко сами участвуют в этом насилии, иногда они были добровольными сообщниками. Когда в декабре боевики убили Анаса Пшихачева, муфтия Кабардино-Балкарии, на пороге его дома, источники в повстанцах сообщили, что он стал преследователем за помощь полиции в составлении списков ваххабитов для допросов, избиений и пыток.

В Губдене двое мужчин-салафитов рассказали мне, что их и других благочестивых мусульман регулярно арестовывали для допросов исключительно на основании их убеждений. Один сказал, что его 77-летнего родственника назвали ваххабитом только за то, что он сказал, что не молится в мечети, как некоторые салафиты предпочитают этого не делать.

Его друг добавил: «Покажите, пожалуйста, где в Конституции РФ сказано, что человека может забрать милиция за то, что он не ходил в мечеть?

«Они [силовики] делают что хотят, вламываются в ваш дом, проводят обыски без ордера. Законности нет; поэтому у нас в Дагестане такой бардак. Они оказывают давление на мирного человека. Это происходит раз, два, три раза. В конце концов не выдерживает и уходит в лес [к боевикам]».

*****

Губден сильно пострадал от этих разделений, хотя поначалу вы этого и не заметите. В день моего визита люди гуляли по узким извилистым улочкам деревни. Две женщины в платках перегнулись через деревянный балкон, чтобы поговорить с подругой в пыли внизу, а стая веретенообразных коров напилась из ручья.

Но я и часа не был в городе, как меня задержали. Группа милиционеров в штатском, один с автоматом Калашникова, подошла к дому, где я разговаривал с тремя местными мужчинами за чаем и ложками медовых сот.

Офицеры нервничали. Меня отвезли в участок, где жена Раздобудько, Мария Хорошева, привела в действие свой пояс со взрывчаткой на входе (она тоже записала мученическое видео, заявив, что ее нападение было возмездием за «убиваемых и замученных» мусульман в России). Здание было окружено высокими стенами, колючей проволокой и рядами бетонных ограждений, предназначенных для остановки приближающихся транспортных средств.

Меня допрашивали почти два часа, как и мужчин, с которыми я разговаривал. Старший офицер участка, не имея доказательств, предположил, что у меня были фальшивые связи с боевиками в селе.

За время путешествия я привык к таким обвинениям. Высокопоставленные чиновники в России регулярно заявляют — без предоставления доказательств — что ЦРУ и другие иностранные разведывательные агентства финансируют исламистов на Кавказе. Любой житель Запада, проезжающий через регион, рассматривается как возможный посредник.

Я также понял, почему полиция нервничала. На стене комнаты, где мы сидели, висел портрет человека с квадратной челюстью и стальной сединой в мундире и фуражке. Я узнал лицо. Это был Абдулмалик Магомедов, бывший начальник Губденской полиции.

Магомедов был застрелен в стычке с боевиками возле села в 2008 году. Год спустя его жена, дочь и старшая сестра погибнут в одном из самых жестоких актов, когда-либо совершенных боевиками. Три женщины отправились на могилу Магомедова на одно из губденских кладбищ в годовщину его смерти. Когда они начали читать отрывки из Корана, взорвалась заложенная у могилы бомба, убив их всех. Прошлым летом посреди села был убит оставшийся в живых сын Магомедова Руслан. Сейчас всей семьи больше нет.

Итак, полицейские затаились в своей крепости, излучая страх и ненависть. «Мы не выходим в форме», — объяснил один из них по имени Умар. «Это слишком опасно». Другой с отвращением сказал: «Однажды ваххабиты выдают себя за мирных, репрессированных верующих, а назавтра вытащат и убьют или будут держать за выкуп».

Однако в Губдене страдает не только полиция.

Чуть дальше по дороге, напротив заправки, я нашел дом Абдурашида Рашидова. Рано утром на Рождество 2009 г., группа из 10 вооруженных людей в черной форме и масках выломала дверь Абдурашида, повалила его и его жену на пол и утащила их взрослого сына Магомеда, который мог быть связан или не быть связан с повстанцами. С тех пор Магомеда никто не видел и не слышал.

«Это сделала милиция или ФСБ, кто еще?» — сказал Абдурашид, подтянутый мужчина средних лет в белой тюбетейке. «Я писал властям с просьбой о помощи, но они ничего не сделали».

Я спросил, что он планирует делать дальше. «Магомед был моим единственным сыном, — ответил Абдурашид. «Я решил решить эту проблему своими методами».

Он не сказал, что именно имел в виду.

*****

За последние несколько недель я обнаружил, что мне трудно осуждать мужчин, которые испытали огромную боль и унижение за то, что взяли дело в свои руки, или обвинять полицейские, которых я встречал за своенравие. Кавказ — это место, где простые определения жертвы и преследователя почти сразу рушатся.

Однако ясно, что здесь катастрофически не доверяют российскому государству — и что в значительной степени Россия заслужила это недоверие пренебрежением и плохой политикой, способствуя созданию пула недовольных молодых людей, которые видят мало шансов контролировать свое будущее.

В сентябре прошлого года правительство России опубликовало стратегический документ экономического развития региона. Одни идеи казались утопическими (строительство сети горнолыжных курортов), другие разумными (возрождение добычи драгоценных металлов).

Но ключевые проблемы остаются нерешенными: выборы по-прежнему фальсифицируются, бюрократы по-прежнему воруют в ошеломляющих масштабах, а рабочих мест не хватает. Добавьте к этому непрекращающуюся жестокость ФСБ и других силовых структур, и неудивительно, что молодежь соблазняют исламисты, обещающие мир чистоты и братства.

«У нас нет традиции быть крепостными на протяжении сотен лет, как у русских, — сказал мне дагестанский журналист Заур Газиев. «Наша культура другая. Если нас обижают или обижают, мы не идем напиваться водкой. Мы берем пистолет и идем убивать того, кто нас обидел».

Кремль подвел народ Северного Кавказа, и не только в экономическом, но и в политическом, и в духовном плане.

«У повстанцев есть популярные веб-сайты с хорошим дизайном, которые собирают тысячи просмотров в месяц», — ругался один правозащитник в начале моей поездки. «Они продвигают свою идеологию, публикуют статьи о том, как сделать самодельное оружие, и дают ссылки на международных джихадистов.